220 лет
220 лет
Russian
English
Arabic
Chinese (Simplified)
Chinese (Traditional)
French
German
Italian
Japanese
Kazakh
Portuguese
Spanish
Turkish
  1. Пресс-центр
  2. Новости
  3. Общие новости
  4. Система регистрации внебиржевых сделок, которая создана в России, уникальна

Система регистрации внебиржевых сделок, которая создана в России, уникальна

Апрель 6, 2023 Просмотров: 1193

Президент СПбМТСБ о создании национальных ценовых индикаторов и проблемах с цифровыми финансовыми активами

 

После введения санкций Россия столкнулась с задачей создания независимых от недружественных стран ценовых индикаторов на ключевые сырьевые ресурсы. Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа (СПбМТСБ) претендует на то, что ее статистика по биржевым и внебиржевым сделкам достаточно полна и адекватна, чтобы на ее базе формировать подобные индексы цен. Президент СПбМТСБ Алексей Рыбников в интервью «Ведомостям» рассказал, как геополитическая ситуация в 2022 и 2023 гг. влияет на торги по различным сырьевым товарам, а также о том, почему он не видит пока потребности рынка в цифровых активах.

 

– Когда, по вашей оценке, может быть реализована задача по созданию российских индексов цен на сырьевые ресурсы – нефть, нефтепродукты, газ, уголь и металлы? Что для этого нужно сделать?

– Создание индикаторов – сложная и многогранная тема. Что касается признания наших внебиржевых индексов для целей налогообложения, прежде всего в нефтяной сфере, – это то, что можно было сделать еще несколько лет назад. Хорошо, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Совсем недавно и впервые наши индикаторы, отражающие цены на экспортную нефть, официально появились в государственных документах, касающихся ценообразования. Я имею в виду приказ Минэнерго, согласованный с Минфином, о порядке мониторинга цен на российскую экспортную нефть. Биржа признана источником информации для данного мониторинга. Но пока не для расчета налогов.

 

– Насколько точно эти данные соответствуют реальным экспортным ценам?

– На 100%. Все компании, которые добывают более 1 млн т нефти, обязаны регистрировать сделки на бирже, в том числе экспортные, превышающие объем 1000 т. Нефтяные компании транслируют эти данные в систему регистрации внебиржевых сделок в автоматизированном режиме. Мы видим все экспортные сделки по всем направлениям отгрузки за пределы России вплоть до конкретной товарной партии. Мы понимаем, кто, кому, на каком базисе, откуда, куда и по какой цене поставляет, и можем подсчитать среднюю цену, по которой была нефть отгружена в прошлом месяце, по [отдельному] направлению и в целом.

 

Россия в среднем в месяц экспортирует около 20 млн т нефти (данные за 2022 г.), из них в базу расчета индикатора попадает 13–16 млн т. То есть среднем мы видим 70–80% экспортно ориентированных сделок. Это достаточно репрезентативный индикатор.

 

Для себя в тестовом режиме мы этот индекс стоимости российской экспортной нефти начали рассчитывать. Пока не публикуем, но показываем его нефтяникам и основным регуляторам.

 

– Планируете его публикацию?

– Конечно, мы должны будем начать его публиковать, но это имеет смысл делать только тогда, когда будут приняты решения по использованию этих индикаторов для расчета налогов. Иначе будет сумятица. До последнего времени при расчете экспортных пошлин, налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и налога на дополнительный доход используется цена нефти Urals в Роттердаме и на средиземноморском рынке. Но после 5 декабря 2022 г. (дата введения эмбарго ЕС на морской импорт нефти из России. – «Ведомости») этих рынков просто не существует. Эта оценка абсолютно виртуальная, потому что наша нефть туда уже в принципе не едет. Сейчас придуман вариант с нормативно определенным дисконтом, который зафиксирован в Налоговом кодексе (НК). Надо делать следующий шаг.

 

– Почему нельзя использовать эти данные уже сейчас? Что нужно для этого сделать?

– Нужно это прописать в НК – и все. Наши показатели абсолютно соответствуют всем требованиям. Охват гораздо более полный, чем данные любого ценового агентства, источник данных не вызывает сомнений, за нашими цифрами стоят документы. Нужно ли из наших индексов исключать сделки между аффилированными компаниями? По-хорошему не нужно, потому что мы видим, что компании даже с аффилированными лицами торгуют по рыночным ценам. Нужно ли из индекса исключать сделки, которые сильно отличаются от среднего значения индекса? Можно исключить, пожертвовав какой-то частью репрезентативности, качество информации от этого не сильно изменится, так как это единичные сделки.

 

– Со стороны Минфина есть интерес к использованию вашего массива данных для расчета налогов?

– Да, сейчас ситуация сильно изменилась, теперь в приказе Минэнерго, согласованном с Минфином, наши данные уже четко прописаны как источник информации. Сколько пройдет времени до решения о том, чтобы по этим ценам считать налоги и пошлины, я не возьмусь сказать, но диалог идет.

 

– Вице-спикер Совета Федерации Николай Журавлев говорил, что определение индикаторов в фокусе всех регуляторов на ближайшие полгода. Вы участвуете в этих законодательных инициативах, рабочих группах?

– Конечно, мы в этой работе принимаем участие. Было несколько поручений в прошлом году, которые касались концепции создания национальной системы индикаторов товарного и финансового рынков. Работа движется. От них зависят очень многие вещи: налоги, пошлины и т. д.

 

Индикаторы товарного рынка – это также национальный базисный актив для производных финансовых инструментов. До сих пор в массовом порядке на российском срочном рынке торговались «зеркала» иностранных контрактов, но гораздо интереснее торговать собственными инструментами. В этой связи стоит вспомнить, что фьючерс на нефть Brent запускался несколько раз и запустился лишь после того, как британское правительство заявило, что будет облагать нефтяников налогами по этому индикатору. Как только появляется риск, появляется интерес к инструментам срочного рынка, например необходимость хеджировать риски по выплате экспортной пошлины и НДПИ.

 

– Вы это предлагали?

– Суть нашего диалога ровно в этом и заключается: давайте переходить на использование национальных индикаторов. Система регистрации внебиржевых сделок, которая создана в России, уникальна, в мире такого ни у кого нет, это наше колоссальное преимущество. Давайте его использовать для расчета налогов.

 

– Помимо индикатора экспортных цен на нефть какие индикаторы наиболее реально в ближайшее время создать?

– Надо заниматься угольными индексами. Дело в том, что в настоящее время в этой сфере сложилась ситуация, когда государство в целях расчета обязательных платежей использует цену закрытия малоликвидного биржевого контракта в Сингапуре. А та, в свою очередь, рассчитывается на основании котировок ценовых агентств для цены угля в Австралии. Объемы торгов там ничтожны, но почему-то по этому контракту в России рассчитывается НДПИ на коксующийся уголь.

 

«Прогнозировать объем биржевых торгов – дело неблагодарное»

 

– Продажи нефтепродуктов на СПбМТСБ в 2022 г. достигли рекорда в 29,1 млн т. Учитывая текущую конъюнктуру рынка и санкционные ограничения для экспорта, ожидаете ли вы повторения исторического максимума в 2023 г.?

– Действительно, 29 млн т – рекордный показатель за всю историю биржи. Несколько лет назад эти цифры казались нереальными. Вопрос даже не в объеме, а в том, какую долю от внутреннего рынка составляют поставки через биржу, по отдельным видам нефтепродуктов – 25–30%. Совместный приказ ФАС и Минэнерго устанавливает количественные параметры, которыми должны руководствоваться доминирующие субъекты при торгах на бирже: 12% по бензину, 8,5% по дизтопливу, 10% по керосину. На деле объемы существенно больше.

 

Если бы торговали строго по нормативам, то было бы не 29 млн, а примерно 9 млн т. Вокруг биржи создана большая экосистема со стимулирующими мерами государства, экономическим интересом компаний, дополнительными сервисами, связанными с расчетами, логистикой, контролем исполнения договоров.

 

Прогнозировать объем биржевых торгов – дело неблагодарное. Мы ошибались несколько лет назад, когда считали, что уже достигли потолка. Рынок в значительной степени привык работать на бирже, она дает целый ряд удобных сервисов. Произойдет ли когда-нибудь, что 100% поставок на внутренний рынок будет идти через биржу? Я думаю, нет. Потенциал для дальнейшего роста торгов нефтепродуктами на бирже есть, и он опять-таки связан с инструментами, которые мы создаем. Один из наших новых сервисов – это связка с железной дорогой, потому что порядка 90% нефтепродуктов, которые торгуются на рынке, вывозятся железнодорожным транспортом. На 2023 г. по нефтепродуктам мы смотрим достаточно оптимистично. Серьезных потрясений не ожидаем.

 

– В 2022 г. объем торгов газом упал на 14,8% до 5,7 млрд куб. м. С чем связана такая динамика и каковы прогнозы на 2023 г.?

– На биржевом рынке газа в последнее время наблюдается высокая волатильность, что нашло отражение и в объемах торгов. Такая ситуация, как на рынке нефтепродуктов, на рынке газа не сложилась. В 2017–2018 гг. на бирже торговалось более 20 млрд куб. м газа, поэтому результат 2022 г. нас не радует. Объемы торгов по годам пока продолжают снижаться. Это значит, что некоторые производители пока не видят для себя каких-то дополнительных стимулов этим заниматься, хотя даже в прошлом году было сделано много интересных проектов вместе с «Газпромом». Так, «Газпром» выступил в качестве балансирующего покупателя в рамках проекта коммерческой балансировки биржевых объемов газа.

 

При этом технологическая основа для дальнейшего развития биржевого рынка газа построена достаточно хорошая. Что же делать дальше? Правительство много лет назад решило, что магистральное направление развития экономики – рыночное ценообразование. В конце прошлого года утверждена дорожная карта развития биржевой торговли в целом ряде областей, там подтверждено и развитие биржевых торгов газом. Можно понять осторожность отрасли, но также ясно, что пришло время для решительных шагов.

 

Ситуация сильно изменилась, значительная часть экспорта нашего газа в Европу прекратилась, соответственно, исчезли возможности по субсидированию внутреннего рынка за счет высоких экспортных доходов. Наверное, можно пытаться вести диалог с правительством о повышении регулируемых цен для компенсации выпадающих доходов. Но, боюсь, потребуется слишком высокое повышение [цен] для всех отраслей экономики, тем более когда было уже сказано президентом [России Владимиром Путиным], что тарифы на ЖКХ не должны расти еще как минимум год. К тому же, если оставаться в рамках парадигмы регулируемой цены без каких-либо изменений, всегда будет проигрыш в борьбе за долю рынка, если нет возможности давать скидки к регулируемой цене. Поэтому, как мы считаем, нужно двигаться в сторону рыночного ценообразования на рынке газа.

 

– Вы упомянули решительные меры. Что нужно принять в первую очередь?

– Это не административные решения, не совместный приказ по образцу рынка нефтепродуктов. Мы недавно в рамках нашего форума «Биржевой товарный рынок – 2023» проводили опрос участников рынка о том, что в наибольшей мере будет способствовать развитию рынка газа. Более 80% участников опроса считают, что это коммерческая балансировка, которая уже внедрена на нашем биржевом рынке, это основной инструмент на данном этапе. Ряд связанных с этим поручений содержится и в дорожной карте развития биржевой торговли до 2025 г. Самое главное – что этот инструментарий уже построен, отработан и может быть быстро распространен и на внебиржевой рынок газа России.

 

– Сейчас есть диалог с «Газпромом»?

– Диалог идет постоянно. Рассчитываю, что мы увидим результаты этого диалога в виде практических действий. Помимо нужных и полезных технологических усовершенствований рынка нужны ликвидные объемы торгов. Нельзя создать рыночный индикатор, если за ним не стоят объемы. Мы знаем по рынку нефтепродуктов, что о рыночных показателях можно говорить тогда, когда хотя бы 10% от поставок на внутренний рынок идет через биржу. На других ключевых энергорынках должно произойти то же самое. Объемы торгов, ликвидность, формирование цены – и через какое-то время рынок будет говорить, что цена газа – это цена на бирже.

 

– Вы упомянули избыточность рынка. Рассматриваете ли сотрудничество с дружественными странами?

– По рынкам ЕАЭС есть много программ, особенно в энергетике. Программа создания общего рынка газа, общего рынка нефти и нефтепродуктов и общего рынка электроэнергии. По электроэнергии довольно далеко продвинулись. По газу и нефтепродуктам – поменьше. Но эти направления стоят на повестке дня, мы с биржами государств – членов ЕАЭС активно взаимодействуем.

 

– Почему по другим сегментам есть торможение?

– Это разные форматы регулирования, разные экономики, подходы к организации рынка. Общий рынок – это в конечном счете единое регулирование. Но кто является регулятором для этого рынка, большой и нерешенный на сегодняшний день вопрос, и он возникает даже для рынка межстрановых перетоков. Но организация рынков перетоков – важный шаг к будущему единому рыночному пространству.

 

«Систему биржевых торгов удобрениями нужно возрождать»

 

– Объем торгов удобрениями на бирже в 2022 г. упал на 92% до 77 623 т. Нужны ли стимулирующие меры государства для увеличения объемов торгов? Например, ФАС предлагает субсидировать часть затрат аграриев на приобретение удобрений на бирже. Какие еще меры возможны?

– Решения по рынку минеральных удобрений в конце 2021 г. были приняты для быстрого решения возникшей проблемы – роста цены удобрений. По сути, было введено госрегулирование на рынке удобрений, причем не только цен, но и достаточно детальное регулирование того, кто, кому и куда, в какой регион везет товар. Как быстрый способ решения это сработало, обеспечило доступность удобрений для наших аграриев.

 

Но долго этой модели придерживаться нельзя. Экспорт помогает держать всю эту конструкцию на плаву, но любые существенные изменения на мировом рынке способны нанести ей довольно серьезный урон. Поэтому надо возвращаться к рыночному способу ценообразования.

 

В 2021 г. по сравнению с 2020 г. объем торгов вырос более чем в 10 раз, в 2021 г. через биржу было продано порядка 1 млн т удобрений. В прошлом году биржевая торговля серьезно сократилась. Это ненормально, систему нужно возрождать. Как сделать так, чтобы не пострадали аграрии? Объем производства удобрений превышает потребности внутреннего рынка, поэтому можно и нужно найти баланс между объемом предложения через прозрачный биржевой механизм и ценой, которая бы устроила покупателей и производителей.

 

Стоит ли использовать какие-то дополнительные стимулы развития торгов удобрениями? Можно, например, увязать распределение субсидий, предоставление банковского кредитования на покупку удобрений с биржевой торговлей. Тогда у банков и государства будет уверенность в целевом использовании средств, причем по рыночной цене.

 

– У биржевой торговли есть много плюсов: адекватная цена, отсутствие воровства, коррупции. Почему участники рынка этого не понимают?

– Если в рамках распределительной системы есть возможность что-то получить, нет смысла идти в рынок. Мы ровно такую же ситуацию видели лет 10 назад на рынке нефтепродуктов. Была практика, когда сверху расписывали, какой производитель сколько нефтепродуктов должен поставить в те или иные регионы. Конечно, потребности завышались, а излишки потом реализовывались в рынок по рыночным ценам. Кстати, такие же вещи мы видели и на рынке минудобрений. Но с нефтепродуктами в конечном счете такая практика прекратилась, остался только механизм денежных субсидий. С удобрениями надо двигаться в ту же сторону.

 

«Уголь – это довольно сложный товар»

 

– В феврале на СПбМТСБ начались регулярные торги углем в рамках инициативы ФАС и Минэнерго. Как вы оцениваете ход торгов, какие объемы были реализованы по итогам февраля? Стоит ли в будущем ожидать увеличения объемов и расширения числа марок угля, торгующихся на бирже?

– Мы не просто запустили торги углем, мы их запустили по принципиально новой модели. Уголь – это довольно сложный товар, в котором много физико-химических характеристик: зольность, калорийность, сернистость, теплотворность. Мы реализовали модель с пересчетом биржевой цены по качеству фактически поставленного товара. Такую модель мы сделали первыми в мире. Китайские биржи пытались экспериментировать с подобной моделью, но им не удалось договориться со своими регуляторами.

 

Объемы торгов [углем] за февраль совсем небольшие. Было буквально несколько сделок, но на любом рынке, который мы запускаем, в первые недели, месяцы так происходит всегда. Сейчас активно идет процесс аккредитации покупателей и продавцов. Новые марки мы пока не обсуждаем. Сейчас в совместный приказ внесли две марки – Д и ДГ, давайте посмотрим, какая там будет ликвидность.

 

Наверняка появятся какие-то идеи, предложения для донастройки торгов. Параллельно есть инициатива о внесении изменений в законодательство о госзакупках, с тем чтобы можно было приобретать уголь на бирже. Мы с большим оптимизмом смотрим на этот сегмент. Также все хорошее, что мы успели разработать в связке с РЖД на рынке нефтепродуктов, пойдет в копилку угольного рынка. Уголь является самым массовым товаром перевозки по железной дороге, поэтому видим здесь хорошие перспективы.

 

– Марки, которые сейчас торгуются, подходят для госзакупок?

– Да, безусловно. Марки Д и ДГ – это самые универсальные и ходовые марки энергетического угля, которые, с одной стороны, востребованы генераторами электроэнергии, а с другой – могут использоваться в муниципальных котельных. Когда мы разрабатывали модель биржевого рынка угля, то одной из задач было сформировать такой рынок, на котором крупные потребители формировали бы достаточно низкую оптовую цену. Тогда энергоуголь стал бы доступен для небольших компаний, участвующих в тендерах на поставку топлива для государственных и муниципальных нужд.

 

Обеспечив на биржевых торгах конкуренцию среди таких компаний, мы рассчитываем существенно снизить издержки на приобретение угля при госзакупках, а также сформировать на бирже репрезентативный индикатор рыночной цены, удовлетворяющий критерию «вытянутой руки» – цены, по которой любой участник рынка может приобрести товар на спотовом рынке. Этот индикатор необходим регулятору для контроля госзакупок. Сейчас для контроля госзакупок регулятором используются внебиржевые индексы цен на уголь, рассчитываемые биржей, но они не в полной мере подходят для этой задачи.

 

Внебиржевые индексы рассчитываются как средневзвешенные значения, и существенный вес в базе расчетов имеют крупнооптовые долгосрочные договоры, предусматривающие существенные оптовые скидки. В результате формируется индекс цены, по которой нельзя приобрести небольшой объем топлива. Вы не можете купить на спотовом рынке 60 т угля по той же цене, по которой можно купить 1 млн т по долгосрочному договору.

 

В результате цены государственных и муниципальных закупок, в которых преобладают небольшие объемы, могут в разы превышать индексы цен внебиржевого рынка. Это затрудняет регулятору использование внебиржевых индексов для оценки эффективности госзакупок. Биржевые индексы цен способны решить эту задачу и предоставить регуляторам эффективный инструмент контроля, а участникам рынка – репрезентативный индикатор рыночной цены спотового рынка.

 

– В конце августа на СПбМТСБ начались торги металлопродукцией. Пока сообщалось лишь о нескольких сделках по продаже стальной арматуры. Когда могут начаться регулярные торги? Какие виды металлопродукции могут начать торговаться на бирже?

– Важно, что эти сделки продемонстрировали, что такие биржевые торги возможны. Есть определенные виды металлопродукции, которые могут торговаться, – арматура, пруток и др. Дальше государство должно проявить свою волю, потому что рынок металлопродукции – важный элемент экономики, цена на этот товар имеет большое значение для строительства, ценообразование осуществляется во многом в сфере госзакупок. Считаем, тут действия регуляторов могут быть более активными.

 

«У компаний должна появиться культура работы с риском»

 

– Ведутся разговоры о создании в России международного стандарта золота. Есть у биржи какие-то такие планы в этом направлении?

– На золото мы, честно говоря, активно не смотрим, потому что основные участники данного рынка – это все-таки [коммерческие] банки и Банк России. Традиционно рынок золота в разных форматах работает на Московской бирже: фьючерсы, физическое золото, обезличенные металлические счета. Мы одно время смотрели на организацию торгов ломом драгоценных металлов, но там есть ряд нормативных ограничений, которые пока не удается преодолеть. Тему эту тем не менее не бросаем.

 

– Количество частных инвесторов на Мосбирже перевалило за 80%. Рассматривает ли СПбМТСБ допуск частных инвесторов на биржу, хотя бы в производных инструментах?

– По производным инструментам нет никаких проблем с допуском физлиц. На сегодняшний день на нашем срочном рынке можно работать в статусе «клиент участника торгов». Но российский срочный рынок в целом все еще живет в парадигме «зеркал» иностранных контрактов. Срочный рынок СПбМТСБ, на котором обращаются расчетные и поставочные фьючерсы на нефтепродукты, пока не так велик по оборотам, по итогам 2022 г. это 13,88 млрд руб. (69 326 контрактов).

 

Во многом это связано с отсутствием активности маркетмейкеров – компаний-производителей. Для «зеркал» в качестве таких маркетмейкеров в большей степени выступали арбитражеры, которые, имея доступ на зарубежные и российскую площадки, фактически зарабатывали на спреде между котировками на этих рынках.

 

При торговле контрактами на собственные индикаторы без маркетмейкеров не обойтись. У компаний должна появиться культура работы с риском, готовность в моменте работать с ценой и обеспечивать маржинальные платежи, возникающие в результате переоценки позиций по срочным контрактам. Но компании пока предпочитают не заниматься вопросами срочного рынка, оставаясь только в парадигме спотового рынка и не разбираясь со всеми этими сложностями.

 

– Чем вызвано такое поведение – незрелостью рынка?

– Это сложная задача, которая требует высокой квалификации, в том числе контролирующих органов. Например, сейчас в дорожной карте развития биржевой торговли этой задаче посвящен отдельный пункт «Внедрение политик хеджирования в компаниях». Его целью как раз и является формирование такой культуры у нефинансовых организаций. Кстати, в этом направлении также активно работает СРО НФА, занимающаяся разработкой методологических рекомендаций для управления рыночными рисками в нефинансовых компаниях.

 

«Мы не видим ответа на вопрос, зачем нужны ЦФА, а не фьючерсы»

 

– Глава комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков в сентябре 2022 г. говорил, что вы готовы работать с криптовалютами, если будет правовая основа. Можете объяснить, что это значит?

– Биржа – это готовая инфраструктура для торговли практически любым видом активов. Причем это инфраструктура, которая регулируется государством и за которой ведется тщательный надзор. Поэтому, когда речь зашла об организации торговли цифровыми [финансовыми] активами (ЦФА), мы сразу сказали, что не надо создавать новые регуляторные сущности и платформы, давайте примем решение, что организация торговли – это биржа. То же самое касается рынка углеродных единиц: зачем создавать новые институты? Есть биржа, у нас есть инфраструктура, мы умеем следить за рисками, государство за нами хорошо надзирает.

 

– То есть вы ждете законодательных решений?

– Были разные обсуждения, но пусть появится закон. Мы смотрим математику торговли цифровыми активами. Много встреч и переговоров на эту тему проходят, но мы пока не увидели ни одного более-менее интересного, серьезного проекта с цифровыми товарами, который имело бы смысл раскручивать в рамках нашей деятельности. И, самое главное, потребности рынка не видим. Необходимо ответить на базовый вопрос: зачем нужны ЦФА, а не фьючерсы? Мы пока не видим ответа на этот вопрос.

 

Второй вопрос: если мы говорим о ЦФА, о чем идет речь? Это цифровой актив на товар, который лежит на складе, или обещание в будущем произвести товар? Но если это будущее, то есть фьючерсный рынок. Есть два блокчейновых проекта на рынке североморской нефти, они оцифровали достаточно узкую область – посттрейд и расчеты между участниками. Но по оцифровке самой торговли нефтью ни одного успешного проекта в мире нет. Поэтому резюме: будет закон – посмотрим. Есть идеи с цифровыми активами у других бирж, но это эксперименты.

 

– В 2021 г. вы приняли Кодекс профессиональной этики. Какие недобросовестные торговые практики выявлены? Удалось ли вам выработать методы по противодействию им?

– Мы борьбой с недобросовестными практиками занимались и ранее. Например, кампания по борьбе с роботами была еще в 2016–2018 гг. В 2018 г. установлены ограничения в отношении количества заявок в торговой системе, которые не приводят к совершению сделок. Все решения, которые принимались в этой области, принимались в виде компромисса между рынком, нами и регулятором. Целый ряд недобросовестных практик изложены в кодексе.

 

Мы по этой теме работаем активно, и уровень дисциплины на рынке повышается. У нас много инструментов воздействия. Но я категорически против использования термина «ужесточение». Это не ужесточение, под новую ситуацию мы выстраиваем новый механизм, который приводит рынок в определенное русло.

 

– Могли бы вы резюмировать, какова роль СПбМТСБ в новой финансовой системе России, или, как сейчас модно говорить, в новой экономической нормальности?

– Главная задача биржи – формирование условий для справедливой торговли. Из этой справедливой торговли вырастают рыночные индикаторы. Ценность и важность рыночных индикаторов гораздо выше, чем казалась еще несколько лет назад, потому что все-таки мы живем в рыночной экономике. А раз мы живем в рыночной экономике, мы должны жить по рыночным индикаторам. Биржа существует уже 15 лет, очень многие вещи, которые мы делаем, уже прижились и вошли в повседневную практику. Государству пора сделать следующий шаг.

 

АО «СПбМТСБ»

Крупнейшая товарно-сырьевая биржа в России

Ведет торги нефтью и нефтепродуктами, углем, газом, лесом, минудобрениями и другими товарами. Выручка по РСБУ в 2020 г. (последние доступные данные) выросла на 9% до 1,851 трлн руб., чистая прибыль упала на 41,2% до 831,2 млн руб.

Объемы торгов в 2022 г. на товарном рынке – 1,467 трлн руб. (-1,8% к уровню 2021 г.), на срочном рынке – 13,9 млрд руб. (-70,7%). Объем торгов нефтепродуктами – 9,13 млн т (+7,8%) на 1,4 трлн руб. (+3,1%), газом – 5,7 млрд куб. м (-14,8%) на 21,94 млрд руб. (-15,4%), нефтью – 519 400 т (рост в 2,6 раза) на 16,97 млрд руб., лесом – 4,01 млн куб. м (+33,4%) на 5,9 млрд руб., минеральным сырьем и химпродукцией – 77 623 т (-92,3%) на 2,6 млрд руб. (-93,4%).

 

Алексей Рыбников,

президент Санкт-Петербургской Международной Товарно-сырьевой Биржи.

Родился в 1965 г. в Москве. Окончил МГИМО МИД СССР по специальности «экономист» и аспирантуру Института США и Канады АН СССР.

1991 - Занимал руководящие должности в банках «Еврофинанс», «Дж. П. Морган банк интернешнл», НП «Национальный депозитарный центр»;

2003 - Генеральный директор, старший вице-президент Московской межбанковской валютной биржи;

2009 - Генеральный директор торговой системы RSX;

2011 - Избран президентом ЗАО «Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа».

 

Источник: https://www.vedomosti.ru/finance/characters/2023/04/06/969699-sistema-registratsii-vnebirzhevih-sdelok-kotoraya-sozdana-v-rossii-unikalna